|
Итак, к моменту расцвета научной деятельности Леонардо механика явно и несомненно подошла к какому-то перелому. Новая социальная и экономическая обстановка властно требовала ее коренного обновления, а в лице художника Леонардо из Винчи явился человек, который мог и должен был попытаться осуществить это обновление. Всеми этими обстоятельствами и определяется полностью, или, во всяком случае, в основных чертах, система механики Леонардо. Система эта, несомненно, существующая, вопреки мнению некоторых исследователей, как некое целое, не является все же целым, сколько-нибудь отлитым или отлившимся в окончательные, стройные формы, как думают другие исследователи. Дошедшая до нас в сотнях разрозненных листов, в тысячах не сведенных воедино записей, она имеет единое устремление и подчиняется единому творческому замыслу. Но в то же время она составлена из разнообразных и еще не полностью переплавленных элементов, отдельные части ее различно разработаны и доведены до различной степени совершенства. Вся она является одновременно и цельной и крайне фрагментарной.
В своих отдельных формулировках, выводах и доказательствах в области механики Леонардо нередко вплотную подходит к формулировкам, выводам и доказательствам, вошедшим в науку через десятилетия и больше после ее создания, а иногда и предвосхищает их. Достаточно назвать прообраз закона Ньютона в учении Леонардо о действии и противодействии; правильное определение натяжения нити, укрепленной за два конца; частично правильное определение опорных реакций косо поставленного стержня; исключительно смелую постановку вопросов сопротивления материалов и деталей машин и, наконец, совершенно поражающую в XV в. трактовку проблемы трения, предвосхищающую достижения механики, на два века более зрелой. Эти отдельные, иногда поразительные успехи Леонардо, конечно, были бы сами по себе достаточными для того, чтобы обеспечить своему творцу почетное место в истории науки. Но не они являются наиболее важными и заслуживающими главного внимания в творчестве художника. Наиболее важен в нем самый метод его — новый, революционизирующий науку, круто и решительно поворачивающий ее на новые пути, по которым она идет и по сегодня.
|