Яндекс.Метрика

Поиск по сайту

Рейтинг пользователей: / 0
ХудшийЛучший 
Индекс материала
ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ Воспоминание детства часть 1.0
Часть 1.1
Часть 1.2
Часть 1.2
Все страницы
Некогда художник взял исследователя к себе на службу, но слуга сделался сильнее и поработил своего господина.
Когда в характере личности мы видим одно-единственное сильно выраженное влечение, как у Леонардо — любознательность, то объясняем это некой особой склонностью, природа которой в большинстве случаев точно не известна. В результате наших психоаналитических экспериментов, мы пришли к двум следующим предположениям, которые, к нашему удовлетворению, подтверждаются многими фактами.
Мы считаем вероятным, что эта, чрезвычайно сильная, склонность возникает уже в раннем детстве человека и что ее господство укрепляется впечатлениями детства. Далее, мы полагаем, что для своего усилия эта страсть сначала пользуется сексуальными влечениями, так что впоследствии она может отчасти заменить собой сексуальную жизнь. Так, человек будет заниматься исследованиями с тем страстным увлечением, с каким другой отдается своей любви, он исследует вместо того, чтобы любить. И не только в страсти к исследованию, но и во многих других случаях, сталкиваясь с особой интенсивностью какого-либо влечения, мы отваживаемся заключить, что оно основано на сексуальности.
Наблюдение за повседневной жизнью показывает,что многим удается переключить значительную часть своего полового влечения на свою профессиональную деятельность. Половому влечению особенно свойственна такая „щедрость", ибо оно обладает способностью сублимироваться, то есть может в зависимости от обстоятельств заменить свою ближайшую цель другими, более высокими и не сексуальными целями. Мы считаем доказанным такое превращение, если в истории детства, т. е. в истории развития чьей-либо души, мы находим, что какое-то ярко выраженное влечение служило сексуальным интересам. Мы видим далее подтверждение этому, если в зрелом возрасте наблюдается явная ущербность сексуальной деятельности, словно часть ее заменилась деятельностью этого другого могучего влечения.
Применить это объяснение по отношению к чрезвычайно сильному исследовательскому влечению кажется особенно трудной задачей. Ведь детям не рассказывают обычно ни об этом серьезном стремлении, ни о вопросах пола. Между тем это затруднение легко устранимо. Для маленьких детей характерно постоянное любопытство, которое взрослому человеку кажется непонятным, пока он не догадается, что все эти „почему?" не более чем повод, околичности, они нескончаемы; ребенок хочет заменить ими только один главный вопрос, который однако же не задает.
Когда ребенок становится старше и осторожнее, то эти проявления любознательности, как правило, резко прекращаются. Но психоаналитическое исследование  убедительно  объясняет,  что многие, может быть, даже большинство, и во всяком случае наиболее одаренные дети, приблизительно с третьего года жизни переживают период, который можно назвать периодом инфантильного сексуального исследования. Любознательность просыпается у детей этого возраста, как мы знаем, не без причины, но пробуждается сильным впечатлением, например, рождением сестрицы — нежелательным, так как ребенок видит в ней угрозу собственным эгоистическим интересам. Попытка разобраться в вопросе, откуда появляются дети, выглядит так, словно бы ребенок ищет способы и пути не допустить это нежелательное явление. Таким образом, мы с удивлением узнаем, что ребенок отказывается верить предлагаемым ему объяснениям, например, решительно отвергает полную мифологического смысла сказку об аисте. Именно этого акта недоверия достаточно для начала его умственной самостоятельности. Он чувствует свой разлад со взрослыми и, собственно говоря, никогда больше не прощает им обмана. Он ведет исследование по-своему, догадывается, что ребенок пребывает во чреве матери и, исходя из собственных половых ощущений, строит свои предположения о зарождении ребенка от еды, о его появлении на свет через кишечник, о трудно постижимой роли отца. Уже тогда он предчувствует существование полового акта, который представляется ему как нечто предосудительное и насильственное. Но так как его собственная половая конституция еще не созрела для деторождения, то и его исследование, откуда берутся дети, проблуждав в потемках, вынуждено остановиться, не дойдя до конца. Впечатление от этой неудачи при первой же пробе умственной самостоятельности, видимо, бывает длительным и оставляет глубокий след.
Когда период детского сексуального исследования разом обрывается энергичным вытеснением, для дальнейшего развития любознательности, в силу ее ранней связи с сексуальными интересами, имеются три варианта. Исследовательское начало может разделить судьбу сексуальности; любознательность остается с того времени угнетенной и свобода умственной деятельности ограничивается в течение всей жизни (тем более, что религиозное воспитание вскоре присоединяет новые интеллектуальные ограничения). Ясно, что сформированный таким образом недостаток мышления весьма способствует образованию невротического заболевания.
Во втором случае интеллектуальное развитие достаточно сильно, чтобы противостоять мешающему сексуальному вытеснению. Некоторое время после прекращения инфантильного сексуального исследования, когда интеллект окреп, он, помня старую связь, помогает обойти сексуальное вытеснение. Тогда подавленное сексуальное исследование возвращается из области бессознательного в виде навязчивой склонности к анализированию, во всяком случае, изуродованное и несвободное, но достаточно сильное, чтобы придать самому мышлению сексуальную направленность, окрасить умственные процессы наслаждением и страхом, присущим сексуальному.
Третий тип, самый редкий и самый совершенный, в силу особого предрасположения, избегает как сдерживания интеллектуального поиска, так и невротического навязчивого влечения к анализу. Сексуальное вытеснение имеет место и в этом случае, но ему не удается отодвинуть часть сексуального наслаждения в сфере бессознательного. Напротив, либидо избегает вытеснения, сублимируясь с самого начала в любознательность и усиливая стремление к исследованию. Страсть к исследованию и здесь несет на себе в известной степени отпечаток запретного и заменяет собой половую деятельность. Однако вследствие полного различия глубинных психических процессов (сублимирование, а не прорыв из бессознательного) эта страсть не приобретает характер невроза, выпадает связь с первоначальным детским сексуальным исследованием, и страсть может свободно служить интеллектуальным интересам. Вытесненной сексуальности, сделавшей его сильным путем присоединения сублимированного либидо, такой человек отдает дань только тем, что избегает сексуальных вопросов.
Если мы обратим внимание на соединение у Леонардо сильного влечения к исследованиям с бедностью его половой жизни, которая ограничивается, так сказать, идеальной гомосексуальностью, мы будем склонны рассматривать его как образец этого третьего типа по нашей классификации. То, что после напряжения детской любознательности в направлении сексуальных интересов ему удалось большую долю своего либидо сублимировать в страсть к исследованию, и есть ядро и тайна его существа. Но, конечно, нелегко привести доказательства в поддержку этой точки зрения. Нам необходимо проникнуть в развитие души Леонардо с раннего детства, но это кажется нелепым, ибо сведения о жизни Леонардо слишком скудны и неточны, и, кроме того, речь идет о фактах и отношениях, которые даже у людей нашего поколения ускользают от внимания.
Мы знаем очень мало о юности Леонардо. Он родился в 1452 году в маленьком городке Винчи, между Флоренцией и Эмполи. Он был незаконным ребенком, что в то время, конечно, не считалось большим позором. Отцом его был Пьеро да Винчи, нотариус и потомок натариусов и землевладельцев, которые именовались по месту жительства. Мать его Катерина, вероятно, деревенская девушка, вышедшая замуж за другого жителя Винчи. Она не появляется больше в биографиях Леонардо, и только Д. С. Мережковский предполагает, что она оказала на него какое-то влияние. Единственное достоверное сведение о детстве Леонардо дает официальный документ 1457 года (Флорентийский налоговый кадастр), где в числе членов семьи Винчи назван Леонардо — пятилетний незаконный ребенок синьора Пьеро.
Брак синьора Пьеро с некоей донной Альбьерой остался бездетным, поэтому маленький Леонардо мог воспитываться в доме отца. Отчий дом он покинул, только когда (неизвестно, в каком возрасте) поступил учеником в мастерскую Андреа дель Верроккьо.
В 1472 имя Леонардо встречается уже в списке членов „Общества живописцев". Вот и все сведения.



Из мира познавательного