JPAGE_CURRENT_OF_TOTAL
Между записями в дневнике Леонардо находится одна, привлекающая внимание читателя важностью содержания и небольшой ошибкой в построении фразы.
Он пишет в июле 1504 года: „9 июля 1504 года в среду в семь часов утра умер синьор Пьеро да Винчи, нотариус во дворце Подеста; мой отец, в 7 часов. Ему было 80 лет; оставил 10 детей мужского пола и 2 женского".
Итак, в заметке говорится о смерти отца Леонардо. Небольшая ошибка заключается в том, что определение времени „в 7 часов" повторено два раза, как будто Леонардо позабыл только что написанное. Это только мелочь, над которой не психоаналитик и не задумался бы. Ее легко не заметить вовсе, а если на нее укажут, можно ответить: это обычная рассеянность, вызванная аффектом, это бывает со всяким и не имеет никакого значения.
Психоаналитик думает иначе; для него важно все, в чем могут проявиться глубинные душевные процессы: он давно убедился, что подобная забывчивость или описка полны значения и что „рассеянность" помогает разгадать скрытые мотивы поведения.
Мы можем сказать, что и эта запись, как счет на погребальные расходы и содержание учеников, представляет тот случай, когда Леонардо не удалось подавить свой аффект и долго скрываемое проявилось в искаженном виде. Даже и форма похожа: та же педантичная точность, то же подчеркнутое внимание к цифрам.
Мы называем это повторение персеверацией. Это отличное вспомогательное средство, чтобы распознать аффективную окраску. Вспомним, например, негодующую речь Святого Петра против своего недостойного наместника на земле из Дантовского „Рая":
„Те, кто узурпировали мое опустевшее место на Земле, скрывают присутствие Сына Божьего"
(Данте, „Рай", гл. XXYII, строфа 46) (подстрочный перевод) ,,Мы не хотели, чтобы христиан Преемник наш пристрастною рукою Делил на правый и на левый стан" (пер. М. Лозинского)
Если бы Леонардо не подавлял свой аффект, это место в дневнике могло бы выглядеть примерно так: Сегодня в 7 часов умер мой отец, синьор Пьеро да Винчи, мой бедный отец. Но неестественное равнодушие, отсутствие хотя бы малейшего пафоса и ненужные повторения часа смерти позволяют нам догадаться, что здесь таилось нечто, подлежавшее подавлению и вытеснению. Синьор Пьеро да Винчи, нотариус и потомок нотариусов, был очень энергичным человеком, благодаря чему завоевал всеобщее уважение и приобрел состояние. Он был женат четыре раза; две его первые жены умерли бездетными, только третья подарила ему первого законного сына в 1476 году, когда Леонардо было уже 24 года и он давно сменил отчий дом на мастерскую своего учителя Вероккьо; от четвертой и последней жены, на которой он женился пятидесяти лет, он имел еще девять сыновей и двух дочерей.
Отец, конечно, также имел значение для психосексуального развития Леонардо, и не только в отрицательном смысле (своим отсутствием в первые годы жизни мальчика), но и непосредственно - своим присутствием в последующие годы детства Леонардо.
Тот, кто ребенком чувствует влечение к матери, не может не желать быть на месте отца; он отождествлял себя с ним в фантазии, а позже ставил себе целью его превзойти Когда Леонардо, не достигнув и пяти лет от роду, был взят в дом деда, молодая мачеха Альбьера, вероятно, заместила в его чувствах мать, и он, естественно, оказался по отношению к отцу в положении соперника. Склонность к гомосексуальности проявляется, как известно, только к возрасту полового созревания. Когда эта пора наступила для Леонардо, отождествление себя с отцом потеряло всякий смысл для его сексуальной жизни, но осталось в сфере, не связанной с эротикой. Мы знаем, что он любил роскошь и красивые одежды, держал слуг и лошадей, несмотря на то, что, по словам Вазари, почти ничего не имел и мало работал". Причину этого пристрастия мы видим не только в его любви к красоте, но и в навязчивом стремлении копировать отца и превзойти его. Отец был для бедной крестьянской девушки барином, поэтому в сыне осталось стремление играть барина, демонстрировать, что такое истинно богатый и знатный человек.
Кто творит как художник, тот чувствует себя отцом по отношению к своим творениям. Для художественного творчества Леонардо его отождествление себя с отцом имело роковые последствия. Он создавал свои творения и больше о них не заботился, как его отец не заботился о нем. Позднейшие попечения о нем отца ничего не могли заменить в этом навязчивом стремлении, потому что оно исходило из впечатлений первых детских лет, а вытесненное и оставшееся в подсознании не поддается „исправлению" позднейшими переживаниями.
Во времена Возрождения, как и много позже, каждый художник нуждался в высокопоставленном хозяине и покровителе, в меценате, который давал ему заказы, в руках которого находилась его судьба. Леонардо нашел своего патрона в лице честолюбивого, любящего роскошь Людовико Сфорца, по прозвищу Моро — ловкого политика, но человека непостоянного и легкомысленного. При его дворе в Милане художник провел самый счастливый период своей жизни; здесь достиг он вершин творчества, доказательством чему служат „Тайная Вечеря" и конная статуя Франческо Сфорца. Он покинул Милан раньше, чем разразилась катастрофа над Людовико Моро, который умер во французской тюрьме. Когда это известие дошло до Леонардо, он написал в своем дневнике: „Герцог потерял свою землю, свое имущество, свою свободу, и ни одно дело, предпринятое им, не было доведено до конца". Удивительно и, конечно, не лишено значения, что Леонардо здесь упрекает своего покровителя как раз в том, за что потомство вправе упрекнуть его самого, словно он хотел сделать ответственным кого-то из разряда „отцов" за то, что он сам оставлял незавершенными свои произведения. Но в действительности Леонардо не был справедлив к герцогу.
Если подражание отцу мешало художнику, то неприязнь к отцу (коренящаяся в обстоятельствах детства) способствовала деятельности ученого, - быть может, столь же великого По прекрасному сравнению Мережковского, он походил на человека, проснувшегося рано утром, когда было ещё темно и все другие еще спали. Он отважился высказать смелый тезис, защищающий всякое свободное исследование: „Кто в борьбе мнений опирается на авторитет, тот работает своей памятью, вместо того чтобы работать умом". Так он сделался первым из естествоиспытателей нового времени; первым после античных философов подошел к тайнам природы, опираясь только на наблюдение и собственный опыт, и множество открытий и предвидений вознаграждали его за мужество. Но если он учил пренебрегать авторитетом и отбросить подражание „старикам" и постоянно указывал на изучение природы как на источник всякой истины, то он только повторял (в высшем из доступных человеку виде сублимирования) убеждение, которое когда-то уже сложилось у мальчика, удивленно смотрящего на мир. Если с языка научной абстракции перевести это изречение обратно на конкретные личные переживания, то „старики" и „авторитет" соответствуют отцу, а природа — это нежная, добрая, вскормившая его мать.
Картины Леонардо да Винчи
